- Было сказано - ляг башкой ко мне на колени! Непонятно? - госпожа стеганула его цепочкой. - Теперь-то хоть понятней? - она запустила пальцы ему в волосы.
Видя что от него ничего не требуют, Олежка даже несколько расслабился, утопая лицом в широченных ляжках Марины. Та, ну почти совершенно как и Лиза, принялась пропускать в пальцах прядки его волос. Точно так же сбрасывала их к себе на ляжки, слегка касалась его макушки своим животом, двигала им по его волосам. Возможно, она и подглядывала в щель, когда Лиза забавлялась с Олежкой? Но сейчас её движения, вольно или случайно, отдавали некоторой нежностью. Она словно ласкала его волосы. Пропуская меж двумя или тремя пальцами, бросала не только себе на бёдра, но и ему на затылок, как будто любуясь его волосами, словно ей было приятно ощущать их. Девушка шумно вздыхала, Олежка даже ощущал какие-то короткие мелкие, будто всхлипывающие толчки у неё в животе во время вздохов.
- " И утонет в дыме сигаретном чёрно-белое моё кино" - каким-то печальным тоном совсем тихо стала напевать она себе под нос, медленно покуривая. И продолжая с ещё большей нежностью шевелить Олежке волосы. Так, что ему стало даже приятно, и на какое-то время он даже забыл, что лежит лицом на коленях у госпожи. Которая в любой следующий момент может его ударить, высечь. И как сейчас гладит ему волосы, так же будет хватать за них, рвать и трясти.
Ни Марина, ни тем более Олежка и не заметили, как то Женька, то Лера стали оборачиваться и поглядывать в сторону Марины. На лицах девушек отражалось явное беспокойство, даже раздражение. Даже у Леры, умеющей хорошо скрывать свои чувства, иногда нервно напрягалось лицо, не говоря уж как она смотрела на эту сцену, каким взглядом и какими глазами. Что уж говорить о Женьке, нервно морщившейся и плотно сжимавшей губы, только что не скрежетавшей зубами! Если б Олежка это увидел и что-то понял, он бы не удивился жестокости этих двух своих хозяек в ближайшее последующее время
Наконец Женька взяла себя в руки.
- Тристан и Изольда! Хотя в нашем случае - Дристан! Дристан и! - не сообразив сразу, какое шутливое, но не оскорбительное определение можно подобрать к Марине, и потому не окончив фразу, фыркнула она себе под нос.
Марина продолжала ласкающе поглаживать, пропускать меж пальцев Олежкины волосы.
- "Дым сигарет с ментолом" - не окончив предыдущее, вернее пропев только несколько строк, так же грустно еле слышно затянула девушка. Она словно даже невольно подбирала особенно волнующе-тоскливые моменты в строках различных песен, про разлуку и чувства через расстояния. Сама не замечая, начала поглаживать, ласкающе перебирать Олежке волосы, как будто к ней в колени уткнулся лицом не раб, а любимый. Или что она, что Лиза, обе хотели показать, как они будут нежить и любить его, стань он "женой" любой из них?
В это время Лера вытащила из духовки противень с ещё кипящим жиром, поставила на заранее подготовленную подставку на столе, поднесла поближе овальное блюдо, такой же формы, но гораздо больше того, на которое накануне клали шашлык.
- Помогите кто-нибудь! - сказала она, стараясь зацепить гуся специальными щипцами и поддерживая лопаткой. - Я приподниму, подставьте блюдо!
Марина столкнула Олежку.
- Иди помоги!
Он поспешно сорвался с места, но ничего более этой поспешности и суеты у него далее не получилось. Слишком торопясь и боясь сделать как-то неправильно, он, держа блюдо около противня, так и остался стоять без движения когда Лера приподняла тушку. К тому ж от волнения и страха в голове шумело, в глазах потемнело, в ушах громко ухало и колотилось. Да и встал он сразу очень неудобно, рядом с Лерой, хотя надо б было напротив, с другой стороны стола.
- Подводи! Подсунь блюдо снизу! Стоит и трясётся!
- Вот бестолочь! - оторвавшись от сковороды, Женька схватила Олежку за руки и направляя за них, подпихнула блюдо под гуся. - Да как ты держал посудину? Почти поперёк! Вот действительно как та мартышка - "то на хвост нанижет, то понюхает, то полижет"! И всё без толку! Видимо и ты здесь так же не понимаешь смысла! Хотя что может быть проще! - она смазала его ладонью сбоку по голове.
- Жил бы у меня, быстро б всему научился! - сказала, ухмыляясь, Марина.
- У меня б и побольше освоил. Сам готовить научился бы! Как и положено примерной порядочной жене! - со смешком отвечала Женька.
- Ах да, ты же у нас повар! Кое-как выучилась и сдала на трояки! Могла работать только на кухне в психушке, потому что то, что там готовят и чем там кормят, едой не назовёшь! Даже пойлом! Свинья жрать не станет! Так что верю, многому сможешь научить! - рассмеялась Марина.
- Сделай лучше - хотела сказать ещё что-то Женька, но издали послышался смех и разговоры - это возвращались из спальни Вероника и Лиза.
Весело щебечущие и пересмеивающиеся девушки зашли, и прямо на пороге словно б обмерли, увидев уже выложенного на блюде гуся. Как раз в это время Лера заставила Олежку перечерпывать с противня в миску горячее жидкое сало. Сама же, разрезав нитки, быстро вынимала из гуся яблоки и раскладывала их около золотисто-коричневой поджаристой тушки. Заметив выражение лица Лизы, она довольно улыбнулась.
- Как вошло? До самой глубины души? - не желая выказывать гордости, Лера повернула разговор в шутливую сторону, и взяв Веронику за ягодицы, притянулась к ней и потёрлась лобком о её киску.
- Этот страпик уж не такой и гигантский, - вклинилась Женька со своими шуточками. - Вот двухлитровая пластиковая бутылка - это действительно вещь! Ого-го и ой-ё-ёй!
Но подруг это не рассмешило - на сей момент им было не до дурацких шуток. Не скрывая изумления, Вероника и особенно Лиза сначала издали осмотрели это великолепие, и подошли к столу. При этом Вероника не преминула заметить, что работает Олежка крайне медленно.
- Стоило мне отлучиться, и этот копун опять едва шевелит руками! - шлёпнув Олежку, процедила она. - Что-то очень скоро забыл, какая прекрасная тросточка здесь имеется! И она явно заскучала!
- "Раб нерадив; не принудь его господин повелением строгим к делу, за работу он сам не примется охотой", - вновь повторила Марина. - А ещё говорили, что рабы работают не покладая рук только когда палка надсмотрщика не знает отдыха.
Видео
Рассказы