Последний подвиг пикапера

Ну, тут договор-не договор — церемониться некогда. Выскакиваю из воды, подбегаю к ней, голой

— Аааай!

На внутренней стороне бедра, у самой киски, жирная пиявка.

— Не бойся Сейчас мы ее — сразу беру уверенный тон спасителя. Крепко присосалась, зараза, даже не сразу отлипла

— Она ядовитая? — жалобно спрашивает у меня Ева, когда страшный зверь был изгнан в камыши.

— Нет, ну что ты Не бойся.

— Кровь, — показывает она. По мокрой ноге струится алая молния, отблескивая на солнце.

Но я смотрю не столько туда, сколько выше.

И она видит, куда я смотрю.

Это была самая нежная, самая девственная киска в мире. И одновременно — самая возбуждающая. Гладко выбритая, большая, выпуклая, с бесстыдно торчащими лепестками, лиловыми от холодной воды.

— Ну вот Все-таки увидел, — говорит.

— Да, — говорю.

— Но ты же не будешь меня нельзя же вот так сразу, да?

— Да Нельзя

Неужели? Неужели это случилось?

Сейчас только наклониться к ней, поцеловать, сгрести эти офигительные сиськи, которые столько томились без мужской ласки

Но я делаю иначе. Я падаю перед ней на колени.

— Ты что? — смеется она.

— Раздвинь ножки, — говорю. Хватаю ее за бедра — и,
пока она не успела опомниться, всасываюсь в киску, холодную, как лягушка.

— Ааай! Что ты делаешь?

— Раздвинь ножки! Вот так, вот тааак

Она пропустила меня, наконец, к сердцевинке, и я въедался туда все глубже, глодая ее губами и языком. порно рассказы Я лизал ее и снаружи, и внутри, и в складочках, и везде, а потом стал долбить языком начало пещерки, проникая внутрь. Каждый лизок исторгал из нее ложку соленого сока, затекавшего мне в рот.

— Ыыыыы, — хрипела Ева, корчась надо мной. Время от времени я поднимал глаза — и видел два изобильных рога, бодавших небо.

Я довел ее до плача, до подгибающихся ног — и, когда она была готова растечься по берегу сладкой лужицей, сказал ей:

— А теперь ложись.