Кузина

- Поцелуй, дорогой... Поцелуй эту маленькую заднюю дырочку!..

Он припал губами к глубокой расселине и принялся целовать ее под звонкие раскаты смеха Колетт. Потом она снова повернулась на спину, по- прежнему не сдвигая бедер.

- А теперь, миленький, сыграем в кошки- мышки, идет? Ну- ка, полижи ее своим кошачьим язычком!

Рене приблизил свое бледное личико херувима к густой блестяшей поросли и прижал свои губы к половым губам Колетт, которая нажатием указательного пальца заставила свое влагалище стать ярко- алым.

- О! Как хорошо пахнет! - словно в бреду прошептал он.

Несмотря на собственное сильное возбуждение, я все же почувствовал укол ревности из- за всех этих знаков расположения, зашедших слишком далеко.

- Ну так что, - не выделржал я, - ты хочешь, чтобы он тебя выеб прямо здесь, у меня под носом?

- Кой черт! Спросил тоже... - самоуверенно бросила Колетт, не отрывая глаз от кудрявой белокурой головки, которая поднималась и опускалась между ее ногами. - Само собой, пусть он меня выебет! Чем сидеть просто так, раскачал бы его!..

Я взбесился.

- Ты что, издеваешься надо мной?

- Разогрей его, говорю тебе! - приказала Колетт с той запальчивостью, которая появлялась у нее всякий раз, когда кто- то сопротивлялся ее причудливым капризам. - И потом, потискай его зад... он, должно быть, прехорошенький... это тебя развлечет.

И, как всегда, моя страсть к этой восхитительной шлюхе заставила меня уступить ее требованию. Стараясь не мешать Рене в его упоительном занятии, которое уже исторгало прирывистые вздохи из груди Колетт, я стянул с него брюки и был приятно удивлен белизной и округлыми очертаниями его ягодиц, так что даже не нашел в себе достаточно жестокости, чтобы мять и тискать их.

- Черт возьми! - радостно воскликнул я. - Да у него жопа, как у девчонки!

- Ну вот, сейчас его и выебешь в жопу! А пока погладь ему хуй... это меня возбуждает!

"Это меня возбуждает!" - как часто я слышал от нее эту фразу, отметающую всякие возражения. И вот я принялся одной рукой лапать задницу хорошенького кузена, тогда как другая нащупала то, что полностью излечило меня от зависти и вызвало извращенное чувство обладания существом "третьего пола". Его член оказался коротким и куцым, и я еще больше укрепился в своей иллюзии, когда мой палец скользнул к его безволосому заднему отверстию.

- Лижи!.. Лижи хорошенько!. - приговаривала Колетт. - Кончик языка повыше... Найди... Ты разве не чувствуешь моего бутончика?.. Да... здесь... вот так... чуть посильнее... Ах! Ах! Чудесно!

Колетт закинула левую ногу, словно хомут, на шею кузена и лениво откинулась на спинку кресла. Сцепив руки на затылке, она медленно покачивалась, отчего ее разверстая пизда поднималась и опускалась под ударами языка Рене.

- О, да он хорошо справляется, негодник! Ах, как здорово он сосет...

Обычно Колетт кончала очень быстро.

- Быстрей... еще быстрей!.. засунь мне палец в заднюю дырку!.. Ах!.. Ах!..

Она задергалась животом.

- Ах! Вот сейчас!..Сейчас!.. - простонала она, не размыкая ног, обхвативших шею Рене.

В тот самый момент я почувствовал, как его чахлый отросток вздулся, и несколько горячих капель упало мне на руку. Юнец зашатался.

- Скорее, вставь мне, - умоляла Колетт, привлекая его к себе со всей силой неистового желания. - Ну давай, малыш, я вполне достойна забрать твою девственность!

Но член Рене поник мятой тряпицей.