Потом я дал рукопись моему другу, работнику прокуратуры.
- Посмотри, можно ли это печатать? - спросил я его.
Он тоже читал повесть три дня. Вердикт он выносил, вальяжно развалившись в кресле. Тыча пальцем в наиболее откровенные места в тексте, говорил о строгой ответственности, к которой следует привлечь автора за вот эту фразу и за эту.
- Смотри, вот паренек раздевает девушку. В девятом классе! Это невозможно!
- А ты считаешь, в каком классе это возможно?
- В каком? - на его лице блуждала улыбка. Он что-то натужно вспоминал.
- В десятом! На двадцать третье февраля, - радостно заявил он.
- А я тоже на двадцать третье, - чуть не воскликнул я, - только в восьмом.
Но тут я осознал, что мой знакомый зациклился, так же как учительница, только на своем. Разговора, увы, не получилось.
Тогда я вспомнил, что есть человек с совершенно свежим восприятием жизни.
Только маленький.
Недавно мою трехлетнюю племянницу спросили: "Ксюша, какой фильм тебе больше всего понравился? Из тех, что ты смотрела по видику?" "Про то, как дяденька с тетенькой лежали голенькие на диване, и он ее целовал и гладил" - ответила девчушка.
Вот оно.
Ребенок не знает, что он уже умеет бить ниже пояса.
По догмам.
Не мордобой разнузданных боевиков, не пальба в бесконечных детективах. И даже не мультяшки. И если потребуется, то пусть маленькая Ксюша будем защитником моих подростков.
А еще лучше - судьей.
Остальные рассказы Олега Болтогаева Вы можете найти здесь.
Видео
Рассказы